За что убили гитариста группы «Любэ» Павла Усанова

Бас-гитарист группы "Любэ" Павел Усанов

Фото: Личная страничка героя публикации в соцсети

Чесноков:

— 19 апреля этого года вся патриотическая общественность была потрясена обстоятельствами смерти бас-гитариста группы «Любэ» Павла Усанова. Как написал на своем Фейсбуке Захар Прилепин, по его версии, в городке Дмитров под Москвой в одном из заведений произошла драка, в которой участвовал Павел Усанов. По версии Прилепина, драка эта произошла на почве отношения к Донбассу. Павел стал Донбасс защищать, и пошло-поехало.

Между тем через два дня, 21 апреля, Следственный комитет опроверг эту версию, заявив, что просто бытовая драка была. И чтобы разобраться в этой истории, мы решили пригласить вдову Павла Усанова Юлиану Усанову-Грин.

Юлиана, я понимаю, что вам говорить нелегко, но я и понимаю, что в этом деле недавно обнаружилась новая информация.

Усанова:

— Здравствуйте! То, что вы сейчас озвучили, да, это было высказано господином Прилепиным, но на самом деле все это немного по-другому. Дело в том, что, действительно, в этот вечер в баре находился Павел. И находились люди, которые называли себя одесситами. Павел высказывался достаточно громко о своем отношении к Донбассу. Одесситам это не понравилось. У них произошла какая-то перепалка, стычка. Не было никакой драки. Просто было какое-то дурачество, борьба. И в игривой форме. Павла подняли и опрокинули на пол. Один из одесситов. Но, как показывают съемки камер, он не ударился головой. Он просто ударился грудной клеткой. Встал и после этого они помирились. Продолжили разговор. Одесситы уехали. И Павел остался в этом баре. И там же находился некий Максим Добрый, который при падении, он его задел. И это не понравилось этому человеку. И вот у него затаилась какая-то злость.

В дальнейшем они вышли из бара. И, как уже показывает следствие, в дальнейшем Добрый пытался увести Павла от камер и вывести в место, а там в нашем районе есть место, где такой магазин «Мартин» и камеры от «Мартина» закрывают два ларька. Вот его специально вывели туда, чтобы там нанести ему телесные повреждения. Я сейчас озвучиваю официальное следствие. Это абсолютное разбойное нападение с целью ограбления.

Чесноков:

— У него были ценные предметы?

Усанова:

— У него была пачка денег. Это были пятитысячные купюры, и сколько их было на момент, когда Павел был в баре, не знаю. Но он эти деньги привез домой. Это не была та сумма, ради которой…

Чесноков:

— Стоп. На него напали, а при этом он пришел домой?

Усанова:

— Он не пришел. Его принесли. И в кармане деньги. Его принесли охранники нашего поселка коттеджного. Его принесли в бессознательном состоянии.

Чесноков:

— Если при нем были деньги, значит, это было не ограбление?

Усанова:

— Этого человека [преступника] спугнули. Не дали возможности ограбить, сорвали этот план. То, что было ограбление, еще говорит о том, что были еще двое людей-помощников этого [Максима] Доброго. То ли он вызвал их на подмогу, то ли они там уже были с ним, это пока неизвестно. Этим занимается следствие. У следствия уже есть подозреваемые, кто эти двое. И они могут быть либо свидетелями, то есть, они могли не участвовать в этом, либо они тоже наносили удары.

Чесноков:

— Надеюсь, вы подписку о неразглашении информации сейчас не нарушаете?

Усанова:

— Я говорю то, что мне разрешено.

Чесноков:

— У нас в студии еще один гость. Дмитрий Лифанцев, журналист «Экспресс-газеты». Дмитрий, что вы там такого накопали?

Лифанцев:

— Здравствуйте! Мы пристально следим за этой ситуацией. Юлиана именно нам дала первое большое интервью. Первое после трагедии. Она подробно все объяснила. И мы выяснили, что была какая-то нелепая цепь событий, которых не должно было случиться.

Чесноков:

— К сожалению, с творческими людьми это случается.

Лифанцев:

— Павла в поселке все характеризуют совершенно неконфликтным человеком, добрым. Он занимался с ребятами игрой на гитаре.

Усанова:

— Да, он преподавал.

Лифанцев:

— Он был всеобщим любимцем. И этого с ним не должно было случиться.

Чесноков:

— И у нас есть еще один человек, близко знавший Павла. Это его гитаристка Яна Лисунова. Яна, очень часто бывает, что человек, достигший успеха в медиасреде, становится звездуном. Вот у Павла этого не было?

Лисунова:

— Абсолютно не было. Он был открытым человеком к каждому. Сейчас, когда мы встречаемся с разными людьми, неважно, с близкими друзья или не очень, все называют его большим другом. Он так общался с людьми с первого раза, что потом человек говорил: это мой друг. Никогда у него не было звездности. Он всегда был готов на помощь прийти, развеселить.

Чесноков:

— После русской весны многие деятели искусства стали бить себя в грудь как «за», так и «против», а о тех, кто против, мы обязательно поговорим позже. Но вот этот патриотизм у Павла был напускной или из глубины шел?

Лисунова:

— Это абсолютно чистой души патриот. До глубины души! Павел был таким первым человеком, которого я встретила. И могу искренне сказать, что он этот патриотизм передал и мне. Я много от него почерпнула, узнала. И с тех пор мне никогда не стыдно сказать, что я русский человек, что это моя Родина. Более патриотичного человека я не встречала никогда.

Чесноков:

— Юлиана, давайте вернемся у обстоятельствам. Я понимаю, что вам тяжело говорить. Патриотическая общественность всколыхнулась после поста Захара Прилепина, у которого колоссальное количество подписчиков в соцсетях. И вот он там придумал какую-то драку. Откуда это взялось-то?

Усанова:

— Это его личное мнение. Это не официальное заключение. Он, наверное, так себе это видит. Во-первых, это не город Дмитров. Это коттеджный поселок «Мечта». Это село Озерецкое. От Дмитрова это в часе езды. Во-вторых, никакой драки не было. Это было чистой воды нападение.

Часто еще любят говорить, что не поделили что-то на дне рождения у друга. Никакого дня рождения друга не было, драки не было. Люди там все были в баре друг другу незнакомые.

Чесноков:

— А кто эти слухи-то распускает? Это целенаправленно хотят дискредитировать или просто головотяпство?

Усанова:

— Мне кажется, это и головотяпство и специальные слухи, чтобы показать, что вот, эти артисты! Все они вечно себе ищут приключения!

Но надо знать Павла. Он человек православный. Он вообще не посещал такие заведения. Я уже говорила в «Экспресс-газете», что все, что происходило в этот день с Павлом, это мистика какая-то! Мой муж постился. Он не пил крепких напитков и не посещал таких заведений.

Чесноков:

— Напомню, трагедия произошла 2 апреля.

Усанова:

— С первого на второе в ночь.

Лифанцев:

— Шел Пост как раз.

Чесноков:

— И у нас на линии Андрей Мерзликин. Актер, знавший Павла.

Мерзликин:

— С Павлом мы познакомились не на волне творчества, а на волне именно его человеческой гражданской позиции, за которую, скорее всего, он и пострадал. Он активно участвовал в помощи детям. И это была такая программа помощи детям из детских домой Ярославской области. И меня он активно к этой работе приобщил. И мы с ним вдвоем ездили долгое время вместе, участвовали в театральном фестивале «Маяк». И мы во время этой программы познакомились. И эти долгие дороги в машине, общение, когда мы поняли, что мы одной группы крови, одинаково мыслим, размышляем, позволило нам со временем называть друг друга друзьями. И потом просто хорошие товарищеские добрые взаимоотношения, уже чуть реже. Я восхищался тем, как Павел развиваем умение не только музыканта, но и как человека применять в жизни. Быть полезным людям…

Юлиана, поддержка в вашем случае нужна в виде молитвы. То, что произошло в момент, когда Павел находился долгое время между небом и землей, все близкие друзья объединились в молитве. И, мне кажется, что Павел, находясь в таком сложном пути, смог объединить всех своих близких, друзей и товарищей. И это делает ему еще большую честь. И благодарность.

Чесноков:

— Спасибо, Андрей. И у нас сообщение: «Любим Павла. Без него группа «Любэ» уже не та. Юлиана, дорогая, держитесь! А правда ли, что Павел хотел отправить вас на шоу «Голос»?». Это спрашивает читательница.

Усанова:

— Да. И он меня отправил туда.

Чесноков:

— И чем дело кончилось?

Усанова:

— Мы не прошли.

Чесноков:

— И у нас есть звонок от Ростислава.

— Здравствуйте! Известно, что группа «Любэ» является любимой группой нашего национального лидера. Как-то это помогает? Это дело на контроле? А мое мнение: при нынешнем режиме россияне не должны иметь политическую позицию, кроме быдлиной, которые будут жить, как прикажут. И выпивать у себя в России не должны, потому что это не положено. Вот.

И еще вопрос. Может, в этом как-то замешано спецслужбы?

Чесноков:

— Очень много вопросов Ростислав задал. Про национального лидера.

Усанова:

— Я лично этого не знаю, но знаю, что да, наш президент любит группу «Любэ». Конечно, Павел не простой человек. И мне пришлось прибегнуть к помощи его друзей, которые помогли как-то поживее заняться расследованием, потому что мне показалось, что все очень вяло протекает. И теперь следствие ведет Следственный комитет. И как-то все пошло гораздо лучше.

Чесноков:

— Нам пишут из Ставрополя: «Приношу соболезнования. А после трагедии вам не угрожали? Не пытались палки вставить в колеса, чтобы мешать расследованию?».

Усанова:

— Нет. Мне не угрожали, но мне звонили с претензиями, что я тут такое несу журналистам. Почему я такое себе позволяю.

Чесноков:

— А кто звонил?

Усанова:

— Это звонила мама Доброго Максима. У нас не получился разговор, потому что она позвонила, когда прошло уже сорок дней. Первую фразу, которую она должна была сказать: «Соболезную». Но она мне сказала: «Вы что там журналистам рассказываете?». После чего я прекратила разговор.

Чесноков:

— А вы-то что думаете?

Лифанцев:

— Я думаю, что ситуация с этим предполагаемым убийцей серьезная. Ведь у него за плечами еще несколько преступлений. Три судимости. Получается, что уже рецидивист.

Усанова:

— Дело в том, что у него судимости идут одна за другой. Одна 6 июня, другая — 14-го. И везде он как-то отделывается легким испугом. Незаконное приобретение и хранение, без цели сбыта наркотических средств в крупном размере.

Чесноков:

— Нам пишут. «Юлиана, ведь это очень больно — потерять мужа из-за его гражданской позиции. Вы будете продолжать дело Павла?».

Усанова:

— Я уже продолжаю дело Павла. Мы ездим по тем местам, где Павел бывал. Мы продолжаем ту же деятельность, которую Павел проводил. И, главное, творчество. Вместе с Яной.

Чесноков:

— Наше общество всколыхнула его гибель. И, в частности, Александр Шаганов, поэт, автор песен группы «Любэ» пообещал, что напишет песню памяти Павла. Это произошло в апреле. Он исполнил свое обещание?

Усанова:

— Мы пока с ним еще не общались, но мы знакомы. Даже на одной сцене выступали вместе. Пока не было возможности. Думаю, если он сказал, то обязательно это сделает. А, может, уже сделал.

Чесноков:

— Мы обещали поговорить о людях, которые занимают противоположную вашей позицию. Например, по тому же конфликту на Донбассе, тому же украинскому вопросу. Смотрите, сами теоретики музыки с трудом могут дать определение жанру, в котором играет группа «Любэ». Это и фолк-рок, и рок, и поп-рок. В общем, компонента рока здесь есть. Но рок, особенно в России, — это рок протестный. Да, легендарные музыканты Юрий Шевчук, Вячеслав Бутусов, Андрей Макаревич, Глеб Самойлов, Борис Гребенщиков, Максим Леонидов, кто-то в большей степени, кто-то в меньшей, но они в этом конфликте на Донбассе однозначно выбрали сторону Украины. И закрыли глаза на то, что там происходит. И мне интересно: а что у людей в голове?

Усанова:

— Мы даже с Павлом разговаривали на эту тему. И он всегда говорил — каждый человек делает свой выбор. Например, те, кого вы назвали, они сделали выбор: выступить именно там, на той стороне. Я, говорил Павел, сделал выбор выступить именно на этой стороне. Кто из нас плохой или хороший, это не нам судить. Сколько людей, столько и мнений. Но каждый выбирает свою сторону.

Чесноков:

— Павел был религиозным человеком в хорошем смысле этого слова, но в русском православии есть такое понятие, как свобода воли. Почему он сделал именно такой выбор?

Усанова:

— Потому что Павел не мог оставаться равнодушным к гибели людей. Детей, стариков, женщин. Потому что он это все видел собственными глазами. Он там был. Он приезжал туда с мирной миссией. Он проводил там детский конкурс «Родные просторы». Это конкурс классической музыки. Он является основателем конкурса. И он просто приезжал туда с кучей подарков к этим деткам. И все видел своими глазами. Детей в больницах с оторванными ногами и руками, раненых. Это все он видел.

Лисунова:

— Когда он приезжал оттуда, он был ошарашен. И по настроению другой.

Чесноков:

— А вы с ним ездили?

Лисунова:

— Он нас не брал никогда. [Хотя] мы рвались с Юлианой.

Чесноков:

— А почему не брал? Боялся?

Усанова:

— Боялся за нашу жизнь.

Лисунова:

— Мы разговаривали по телефону. И мы слышали, как там все взрывается.

Чесноков:

— Не в пример тому актеру, имя которого я называть не буду, он, знаете, не фотографировался с автоматом на передовой?

Усанова:

— Нет. Но он выступал перед бойцами. И это песня. Его автомат — это гитара.

Чесноков:

— А где это было?

Усанова:

— Да. На передовой и в тылу. Он был везде.

Чесноков:

— Вот Шевчук, Бутусов, Макаревич, Самойлов, Гребенщиков… что у людей в голове? Почему они закрывают глаза на то, что происходит?

Лифанцев:

— Мне трудно даже сформулировать. Я не понимаю их позицию. Ты говоришь: Самойлов. А его брат, наоборот, ездит туда, Вадим Самойлов. И поддерживает, и наблюдает. И меня поразило: Юлиана за кадром рассказывала про девушку Юлю. Очень интересная история.

Усанова:

— Да. Это боец. Она была в нашем подразделении, которое нас охраняло. И она из семьи военных. И муж ее тоже военный. И когда был мир, у них была семья и ребенок. Когда началась война, то ее муж ушел на ту сторону, а Юля осталась здесь. И когда я спросила ее: «Юленька, если ты с ним встретишься на линии вот этой, ты будешь в него стрелять?». Она с такими грустными глазами! Она сказала мне: «Я не знаю…». «А он будет в тебя стрелять?». Она тоже сказала: «Я не знаю!». Это ужас! Это кошмар!

Чесноков:

- Согласитесь, тех уважаемых рок-музыкантов, которые поддержали ту сторону, их голос слышнее, потому что это сразу подхватывает СМИ, блогосфера. Вы тоже так считаете?

Лифанцев:

— Это кому что хочется видеть. Многие же поддерживают и жителей Донбасса. И, мне кажется, их не меньше слышно, чем тех, про кого вы сказали.

Чесноков:

— Юлиана, а подробнее про конкурс молодых дарований на Донбассе можете рассказать?

Усанова:

— У Павла родилась идея сделать всероссийский конкурс. Сначала это было. А потом он решил охватить другие части русского мира. Но мы даже в Китай хотели прийти с этим. У нас были глобальные планы.

И самый первый конкурс — находить талантливых маленьких детей от 8 до 17 лет именно в классической музыке, в любом инструменте классической музыки.

Лисунова:

— Многие не знают, [но] Павел был абсолютно академичным человеком. Он фанател от музыки классической.

Усанова:

— У него образование — консерватория и Гнесинка с красным дипломом. Человек-то был непростой. Это казалось, что качок из «Любэ». И вот он такой придумал конкурс. И первые были дети из Донбасса. Я уже говорила, что именно там идет война. Детям нужна помощь, поддержка.

Чесноков:

— И скольким вы помогли?

Усанова:

— Ой, у нас много участников. Это и дети Донбасса, и Донецка, и Луганска, и Крым. Севастополь, Симферополь. И в Чебоксарах сейчас проводился конкурс. Он еще не закончился. Он будет проходить.

Чесноков:

— Нам пишут: «Поддерживает ли вас Расторгуев и ребята из «Любэ»?».

Усанова:

— Очень поддерживает Расторгуев. Особенно когда у Паши после его смерти остались финансовые долги, а такие были, то Николай помог расплатиться по долгам.

Чесноков:

— Велики ли долги-то были?

Усанова:

— Павел был скромный человек и долги скромные. Для кого как.

Чесноков:

— А долги тогда откуда?

Усанова:

— Это интересная история. Павел один раз, насколько я после смерти узнала, он спас одного человека. Их было несколько человек. Взяли в заложники батюшку, сказали, что отрежут голову.

Чесноков:

— Это где было?

Усанова:

— На Кавказе. И Павел, не задумываясь, пошел и взял кредит, по-моему, на два миллиона или на три. Не знаю точно. И отдал эти деньги.

Чесноков:

— А это в каком году было?

Усанова:

— До нашей свадьбы. А мы только три года как…

Чесноков:

— Это его боевики какие-то взяли?

Усанова:

— Да.

Лифанцев:

— А сколько вы вместе?

Усанова:

— Три года.

Чесноков:

— И до сих пор Павел по кредиту не расплатился?

Усанова:

— После смерти Николай [Расторгуев] помог. И еще…

Чесноков:

— Я бы не хотел, чтобы у нас такой слащавый образ создавался. При всем уважении к Павлу Усанову. Яна, недостатки-то у него были?

Усанова:

— Были. Он нас терроризировал.

Лисунова:

— Да. Он был очень жестким в воспитании, в дисциплине. У него была школа жесткая музыкальная. Матерая. И он нас приучал всегда быть собранными. Он всегда говорил, что будут экстремальные условия. Не нужно расслабляться. И что всегда что-то сломается. Вы думаете, что вам привезут две колонки, привезут одну! Он дотошный был.

Усанова:

— Он был занудлив здесь. Мы с ним часто спорили по этому вопросу. Он говорил: Юлианочка, какая ты у меня воздушная. А я не воздушная, я просто женственная.

Чесноков:

— Когда человек уходит, мы начинаем говорить о нем хорошо. А при жизни мы очень часто делали вещи, которые причиняли этому человеку боль. Юлиана, вы причиняли своему супругу боль?

Усанова:

— Да. Я ему мало помогала. Он почему-то ощущал себя одиноким в плане творчества. Я не могла ему помочь. Он говорил: «Юлиан, я один! Яна!». А мы жили вместе с Яной. Он говорил: нужно пробивать стену, надо продвигаться! А мы не могли ему ничем помочь, кроме того, что я просто стала сочинять с ним песни. И мне жалко, что я не помогла своему мужу так, как он хотел бы. Хотя старалась…

Чесноков:

— У вас были связи на стороне, упаси Господь? Не было ли желания бросить, расстаться?

Усанова:

— Мы молодожены. У нас такого не могло возникнуть, потому что мы не могли насытиться друг другом. Мы только три года женаты. 12 мая было ровно три года.

Чесноков:

— Половина браков через три года распадается.

Усанова:

— У нас творчество. И мы нашли друг друга. Мы так друг к другу шли долго! У него опыт за плечами, у меня. Я встретила мужчину своей мечты. Это идеальный мужчина. Я больше никогда не встречу такого человека. Да я и не хочу.

Чесноков:

— У нас на линии Владимир.

— Здравствуйте. Я с Павлом лично не знаком, но когда его привезли в город Новочебоксарск, я приезжал мимо спорткомплекса, возле дворца культуры было много народу. И мне сказали, что привезли его. Это для Новочебоксарска, для Чувашии был такой большой удар! Мы гордились им. Много-много народу не знали, что он играет в группе «Любэ». Я зашел туда. И возле гроба стояла женщина и маленький ребенок. Как маленький? Подросток. И у меня на душе вообще так тяжело стало! И я думаю: неужели такого парня, он в же в «Любэ» играет! И видно по нему, что он такой скромный, что он настоящий мужчина. На лице написано. И так жалко мне стало! Неужели, думаю, на таких людей руки какие-то поднимаются! Чьи-то. Не знаю. Не за Донбасс, ни за кого, наверное. Это просто такие люди попались.

Чесноков:

— Благодарю вас. У Юлианы на глазах появились слезы…