Жорес Алферов, человек, сохранивший лицо в эпоху перемен
Жорес Алферов сделал эпоху, в которой нам не было стыдно за свою страну
Фото: фотохроника ТАСС.
Умер Жорес Алферов, и мы все сегодня испытываем чувство, как если бы до наших дней дожил Юрий Гагарин (он на четыре года моложе Алферова), и пришла бы новость, что он тихо скончался в своей постели. То, чем мы гордимся, то, что позволяет нам чувствовать себя великой нацией, стало из живого человека символом. Жорес Алферов сделал эпоху, в которой нам не было стыдно за свою страну. В США реформировали школьное образование, чтобы догнать русских. Многие говорят, что американцы не были на Луне – но ни у кого не повернется язык заявить, что первыми Луны достигли не наши ракеты. И Луны, и Венеры, и Марса. Советские технологии пытались распознать и украсть, читая журнал «Наука и техника». Страна, опустошенная самой страшной в истории войной, вдруг показала достижения, которые навсегда останутся в истории цивилизации. Именно что в истории. В историю ушел и Жорес Алферов.
В фильме «Бриллиантовая рука» Юрий Никулин, увидев пистолет, вдруг произносит не комедийную фразу: «С войны не держал оружия». Говорят, это был экспромт прошедшего войну актера. Алферов родился в 1930 году, и до личного участия в войне ему не хватило нескольких лет (его старший брат, родившийся в 1924, погиб на фронте). Это было особое поколение людей, которые испытали не поддающийся описанию ад, на глазах которых чуть не погибли и наша страна, и наш народ. Поразительно, как много они сделали в мирной жизни. Они как будто понимали, что судьба не зря подарила им жизнь. Ради каких-то великих дел. И они совершали эти дела.
Далеко не всегда можно кратко ответить на вопрос, за что тот или иной исследователь получил Нобелевскую премию. В случае Алферова упрощенный ответ очевиден: за изобретение транзистора. Эта формулировка, конечно, страдает неточностью, не совсем за изобретение, и не совсем транзистора, речь идет об особом типе полупроводниковых переходов, но если кратко и без деталей, по сути так и есть. Не было бы современной микроэлектроники, нанотехнологий без работ Алферова. У нас сейчас в смартфоне целый мир – а было бы, как раньше, магнитофон – как целый шкаф, телевизор и того больше.
Нобелевскую премию Алферов получил в 2000 году, но сами открытия, за которые он удостоился награды, сделаны намного раньше. Их результаты Алферов обобщил в своей диссертации в 1970 году, а работал во второй половине 50-х – в 60-е.
Период «физиков и лириков» и черно-белых фильмов вроде «Иду на грозу» в советской науке особый. Уже не шарашки. Еще не унылые НИИ ЧАВО 1970-х. Узкое окно, отведенное нам историей, лет 15-20, за которые надо было успеть много чего сделать, как мы понимаем теперь. Тогда, конечно, просто делали, об окнах не думали. Что сломалось в советской науке, когда, почему? Поиски ответа на этот вопрос, мне кажется, и привели Алферова в политику. Обычно валят на 90-е, но на самом деле все случилось намного раньше. Я поступил в вуз в 1987 году. Разница между поколениями преподавателей бросалась в глаза. Вот люди, еще заставшие войну, пусть даже детьми. Правильный русский язык, широта мышления, особость личности, проявлявшаяся даже в одежде, в поведении. И вот поколение 70-х. Никакие, ни о чем – по крайней мере, так думали мы, студенты, склонные вообще судить преподавателей строго. Отвислые свитера, бардовская песня, диссертации без смысла и новизны, карьера, мелкие радости – дали шесть соток в дачном товариществе. Постоянная борьба с коллегами за «часы», то есть за право вести лекции и семинары, от этого зависел заработок. Может, это усталость. Народы тоже устают, как и люди. Может, что-то другое. Мы не знаем. Знал ли Алферов?
Его деятельность в КПРФ кажется очень естественной и интуитивно понятной. Чтобы что-то изменить, надо стать политиком. Чтобы стать честным политиком, надо оставаться верным своей партии. Алферов вступил в КПСС в 1965 году. Многие, да что там, считай все легко и непринужденно поменяли КПСС на «партию власти». А что такого? Тогда была одна партия власти, сейчас другая. То есть ключевое слово «власть». Алферов – нет. «Власть» не ключевое слово для него. Сейчас многие говорят о «переменах», это модная такая вещь, все меняется, мир меняется, гендерные роли меняются, и вот – «перемены». Хотя, если присмотреться к тому, что делают евангелисты, как они себя сами называют (что скромничать) перемен, менять-то они ничего и не хотят. А Алферов хотел, и, наверное, именно это слово, «перемены» - ключевое в его деятельности. Он до последних дней был нацелен на будущее. Может, в том смысле, что он хотел вернуть великое прошлое – может быть. Но восстановление чего-то разрушенного – разве это не перемены?
Жорес Алферов сделал эпоху, в которой нам не было стыдно за свою страну
Фото: фотохроника ТАСС.
Но здесь мы вступаем в сложную и не до конца понятную сферу. Сохранить, и? Восстановить, и? Мейк Совиет Юнион грейт эген? Реформа РАН, против которой выступил Алферов, которую проклинают все академики и примкнувшие к ним члены-корреспонденты – это о чем? О переменах? О будущем науки? В истории иногда происходят необыкновенные вещи. Взять пору перед распадом СССР. Партийная номенклатура зарвалась – кто бы спорил. Партия, дай порулить – чудесный лозунг. Стали воплощать, бах, страну разрушили. Благими намерениями выстелили себе дорогу к лихим 90-м. Ну а если бы не делали ничего? Совсем ничего? Тоже плохо. И поди рассуди. То же самое с РАН. Мне очевидно (не знаю, как вам), что реформа задумана на раздражении. Сидят, неприкасаемые, по санаториям ездят. РАН, дай порулить. И академики в массе своей переживают как раз за санатории. Штука в том, что вместе с санаториями можно выплеснуть и науку. В дискуссии о РАН Алферов, наверное, один из немногих думал не о санаториях. Но, если ничего не делать, то что делать? С наукой-то, с РАН или без РАН, в России швах. Кто не академик, тот уехал. Приедут, подпитаются родными березками, и назад, в лаборатории потенциального противника. Вот с этим как быть?
Я говорил недавно с одним ученым, из тех, кто работает на Западе. Вот, говорит он мне, странная штука. Вроде развернутая в России борьба за то, чтобы ученые публиковались, чтобы их цитировали – правильная. Потому что многие лишь по имени ученые, занимаются ерундой, а ты опубликуйся на Западе, докажи, что ты не такой. С другой, формы этой борьбы совершенно идиотские. Развитие науки и искусства под присмотром околоточных жандармов. И он показал мне бумагу, которую должны заполнять руководители отделов академического НИИ в России каждый квартал. Хороших семь страниц мелким шрифтом. Что делали? В чем новизна? В каких семинарах участвовали? Куда ездили? Воспринимается это как допрос, только что лампой в лицо не светят: «хлеб народный жрете, отчитайтесь». На Западе тоже всякое, и формализма полно, но ты в любом случае не чувствуешь себя дармоедом, который притулился на приставном стульчике, резюмировал мой собеседник.
Однажды на какой-то церемонии Алферов взял в руки бокал вина и сказал, что содержимое этого бокала принадлежит десяти процентам населения, а ножка бокала – это львиная доля народа, которому не достается ничего. Дело-то вот в этом, в перевернутой пирамиде на самом деле, в приоритетах. Перекос в доходах – это всего лишь отражение перекоса приоритетов. В 60-е годы было модно быть ученым. В 70-е стало модно быть мясником, завскладом, директором магазина. И никакая пропаганда этого не исправила. Пропаганда вообще ничего не может в таких делах. Вот лет 10 назад в России принялись пропагандировать рабочие профессии, и что, появилась плеяда блестящих токарей? Допустим, появилась, и где им работать? Сколько им платят? Я не слышал, чтобы в современной России было бы модно идти в науку. Побывать в науке можно. Между актами освоения госбюджета неплохо забежать и сделать себе диссертацию. Я и Урюпинская область: с колен поднял, трубы залатал, в народ булки покидал. Кейсы и практики современного управления. Забежал в науку, и дальше пошел. Вот так можно.
Алферов все это видел. Знал ли он рецепт, как все изменить? Даже если бы и знал, и даже если предпринимал все усилия (а он предпринимал) – что может сделать один человек, если само время, сам дух жизни идет в другую сторону. Вот есть расхожее выражение, «человек – эпоха». На самом деле фигура это трагичная. Алферов видел разрушенную войной русскую цивилизацию, видел колоссальные успехи науки, величие державы - и видел то, что он сам называл «дурацким реформированием страны». Человеку-эпохе часто приходится наблюдать распад того, что тебе дорого. Мы все, родившиеся в СССР, в какой-то степени люди-эпохи. Правда, Нобелевская премия нам не светит. Но от этого трагизм нашего бытия не становится меньше. Мы искренне хотим перемен. И перемены происходят, но мы пока не понимаем, к чему они приведут.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ
Жорес Алферов: "Будущее России - это наука и технологии, а не распродажа сырья"
2 марта 2019 года ушел из жизни Жорес Алферов. Через 2 недели ему исполнилось бы 89 лет... Мы вспоминаем известного физика.
Необычное имя он получил в честь французского революционера Жана Жореса, основателя французской социалистической партии. Кстати, старшего сына политизированные родители назвали Марксом, он погиб в Великую Отечественную... А в 1964 году на одной из научных конференций во Франции организаторы автоматически решили, что Жорес - это фамилия, и зарегистрировали ученого под именем Алферов... (подробности)