В благодарность императорская семья передала доктору пакет с солидной суммой
Фото: Олег ЗОЛОТО
Петербурженка Антонина Николаевна Кипарская живет в коммуналке на Кирочной улице «всего лишь 60 с небольшим лет». Но эти стены помнят историю семьи за последний век. В роду Кипарских были и героический военный хирург, и известный петербургский доктор, принимавший членов императорской семьи, и финский академик-лингвист. Семья прошла через блокаду, через многолетнюю разлуку. А напоминают обо всем этом многочисленные артефакты.
«ДОМАШКА» ОТ КУПРИНА
Валентин Федорович Кипарский родился в 1837 году в городе Венден Лифляндии (ныне Цесис, Латвия). По профессии Валентин Федорович был врачом, полевым хирургом, служил на Кавказе в крепости Грозная (ныне Грозный).
Супругой доктора стала француженка Мария де Бонэ. В 1867-ом у них родился первенец, которого, по настоянию матери, назвали Рене. Вскоре чета перебралась в Москву, где у них появилось еще четверо детей: Александр, Лев, Владимир и Нина. В белокаменной хирург служил ординатором Московского военного госпиталя.
Полевой хирург Валентин Кипарский возглавлял госпиталь, который несколько раз посещал Александр II
Фото: Олег ЗОЛОТО
В 1877-ом Кипарский в должности главного врача военного госпиталя отправился на русско-турецкую войну. Госпиталь стоял в местечке Горна-Студена, и его неоднократно посещал Александр II. Потомки бережно хранят три фотографии конца XIX века, на которых запечатлен госпиталь.
– В полку свирепствовал тиф, – рассказывает Антонина Николаевна. – Он выкосил пол-армии, погиб и Валентин Федорович. На площади в Софии, на памятнике медицинским чинам, высечена его фамилия. «Турецкий гамбит» практически с него писали.
Историю семьи берегут Антонина Николаевна, ее дети и внуки
Фото: Олег ЗОЛОТО
После себя доктор оставил пару шкафов с книгами (они служат до сих пор) да диван с шикарными подушками и валиками, расшитыми золотом (не сохранился). Мальчишек на скромную пенсию смогли отправить в военные училища на полный пансион. Но Рене заявил, что хочет стать врачом, как отец. Он окончил гимназию и поступил в Московский университет.
– Учился на одном курсе с Куприным, – рассказывают потомки. – Куприн писал сокурсникам сочинения по литературе за 30, 40 или 50 копеек, на тройку, четверку или пятерку соответственно.
А ПОДЪЕМНЫЕ – ОТ ИМПЕРАТОРА
Супругой Рене стала Ядвига фон Стурцель, с которой он перебрался в Петербург. Жили на съемной квартире. В 1904-ом у них появился сын Валентин, а вскоре Рене отправили на русско-японскую войну. Из Маньчжурии молодой доктор привез сувениры – металлический кальян с гравировкой, шкатулку, зеркальце. Тогда такие вещицы с Востока везли все. А еще Рене привез массу впечатлений. До сих пор в семье рассказывают, как он в одиночку, на свой страх и риск сделал пленному японцу трепанацию черепа, чтобы достать осколки, а затем собрал череп обратно. Пленник не просто выжил, а, очнувшись, даже попросил закурить.
Супругой Рене стала Ядвига фон Стурцель, она преподавала в Смольном училище
Фото: Олег ЗОЛОТО
Вернувшись в Петербург, Рене попал в окружение директора Императорского повивального института Дмитрия Отта и определился со специальностью – стал акушером-гинекологом.
К тому моменту, в 1910-ом, у него появился второй сын Георгий. Нужно было расширяться, и Рене приобрел семикомнатную квартиру в новом доме на Кирочной улице (к слову, у его брата-военного Александра уже были хоромы в два раза больше в престижном Доме Бака).
Для антикваров бумаги Кипарских особой ценности не имеют, а вот для самой семьи они бесценны
Фото: Олег ЗОЛОТО
Обустроить жилище помог удивительный случай. Отта пригласили на консилиум к беременной супруге великого князя Михаила Александровича (младший сын Александра III), и Рене он взял с собой. Именитые доктора как один утверждали, что на свет появится девочка. Только молодой врач сказал, что будет мальчик. Когда у княжеской четы родился сын Георгий, в квартиру Рене доставили пакет с императорскими печатями. Внутри были благодарность и солидные подъемные, на которые и обустроили квартиру.
В свое время Рене Валентинович был знаменитейшим женским доктором в городе
Фото: Олег ЗОЛОТО
– В одной комнате оборудовали приемную, в другой – кабинет, а, покидая его, пациенты выходили в гостиную, – проводит экскурсию сын Антонины Николаевны. – В нерабочее время в гостиной устраивали музыкальные и театральные вечера (о тех временах свидетельствуют рояль, скрипка и старинные нотные книги. – Прим. ред.). Далее шли детская комната, столовая, спальня и комната прислуги.
Журналы описывают пациентов Рене Валентиновича с конца позапрошлого века
Фото: Олег ЗОЛОТО
В квартире все еще хранят журналы, в которых Рене вел подробные записи о своих пациентках. Сохранились даже направления на анализы: даже на мочу они были большими и витиевато украшенными, словно почетная грамота.
От супруги Рене остались милые дамские вещицы
Фото: Олег ЗОЛОТО
Девичья память коротка, а такая книжечка помогала не забыть, кому дама обещала полонез, а кому – вальс
Фото: Олег ЗОЛОТО
В бывшей гостиной стоит стол доктора с львиными головами на ножках. На стене – его ровесник, резной шкафчик-аптечка, китайская ширма с журавлями. Вход украшен бархатными шторами, им тоже больше ста лет.
Супруга Рене преподавала в Смольном училище, об этом рассказывают фотоальбомы с воспитанницами. Любопытная вещица – бальная книжечка с привязанным к ней миниатюрным карандашом: в таких барышни отмечали, кому из кавалеров обещали вальс, а кому – мазурку.
КАК ПО БУЛГАКОВУ
В 1912-ом Кипарские покупают загородный домик на озере, в Лоунатйоки (ныне Заходское). Там жена и дети встретили и весну 1917-го. Вернуться в Петроград им уже не дали. Семь лет Рене Валентинович добивался разрешения вывезти родных из Финляндии. Семья воссоединилась в 1924-ом, но лишь на миг: старший сын Валентин, который в 16 лет выбыл из материнского паспорта и получил финское гражданство, заявил, что в Ленинград не поедет, потому что влюбился и собирается жениться. Ему позволили остаться с условием, что он поступит в университет. Ради любви молодой человек сдал всю школьную программу экстерном.
В домике у озера жена Рене и двое сыновей прожили семь лет
Фото: Олег ЗОЛОТО
В квартире на Кирочной Кипарские продолжили жить втроем, не считая прислуги. Георгий окончил школу (ныне 239 физико-математический лицей) и Политехнический институт, устроился в проектную контору, женился. В 1936-ом у него появляется сын Владимир.
А еще через пару лет умер Рене Валентинович. Квартира перестает быть местом работы. И, прямо как по Булгакову, ее превратили в коммуналку. Кипарским оставляют четыре комнаты, остальные три (столовая, спальня и комната прислуги) стали отдельной квартирой с входом через черную лестницу. Причем одну из четырех комнат – а в последствие и две – по новым законам занимает бывшая кухарка со своей семьей. В результате за Кипарскими остается только две комнаты в коммуналке.
ДАЧА ЗА ПОЛБОЧКИ КОЧЕРЫЖЕК
В 1941-ом у Георгия рождается второй сын, Александр. Он не пережил первую блокадную зиму. Старшего, Владимира, устраивают в детский сад, и благодаря скудной кормежке он выживает. Весной 1942-го погибает супруга Рене Валентиновича. Самого Георгия на фронт не забирают: он работает над важным военным проектом.
– Еще в 30-х Рене Валентинович построил дачу во Всеволожске, – рассказывает сын Антонины Николаевны. – В блокаду эта территория была подконтрольна городу. Дачу продали соседке за полбочки квашеных кочерыжек. Многие ценные вещи меняли на хлеб. Золотые часы отдали за клок капусты.
Документы не оцифрованы: зачастую неизвестно, о ком говорится в бумагах или кто изображен на фото
Фото: Олег ЗОЛОТО
В 1943-ем Георгий заканчивает работу над проектом, и его призывают в армию. Он попадает в роту пулеметчиков. До конца войны остается еще полтора года. Супруга с сыном Вовкой отправляются в эвакуацию.
– Брат Рене Валентиновича, Александр, был офицером, – рассказывает Антонина Николаевна. – В 1917-ом многих офицеров растерзали, но Александр сбежал под защиту брата Владимира, который хоть и был генералом, но солдаты его любили и избрали «красным» командиром. Во время блокады Александр вышел на улицу и не вернулся.
Направления на анализы больше походили на почетные грамоты
Фото: Олег ЗОЛОТО
Раньше элементарный анализ мочи показывал даже уровень «жизненной энергии»
Фото: Олег ЗОЛОТО
Владимиру не простили генеральских погон, не раз отправляли в ссылку, а затем вместе с семьей отослали в Уфу и расстреляли еще до войны. На стенах квартиры Кипарских еще остались картины Владимира: он увлекался живописью. Брат Рене Валентиновича Лев умер очень рано. А о судьбе Нины потомкам и вовсе известно мало.
Некоторые вещи, что украшают комнаты Кипарских теперь, – мебель Александра Валентиновича из Дома Бака. Это и резные ящики, и парные тумбочки, и ширма с журавлями, и настольный абажур в виде диковиной птицы. В антикварной лавке за все это много не выручишь, но для семьи предметы бесценны.
ЗНАКОМСТВО В ЭЛЕКТРИЧКЕ
После войны Георгий развелся с женой и стал жить на Кирочной вдвоем с сыном. Часто они вместе ездили на лето в сторону Выборга. Финская дача, конечно, не сохранилась, но любовь к той природе у Георгия осталась.
– В конце 50-х, отправляясь туда на электрике, Георгий встретил молодую девушку, – рассказывает сын.
– Мы сидели рядом, – улыбается Антонина Николаевна.
– Сын сказал ему: «Смотри, какая блондинка симпатичная! Что ты все один маешься? Взял бы на ней да женился». Он взял и женился.
Антонина Николаевна встретила будущего мужа в электричке
Фото: Олег ЗОЛОТО
Антонина Николаевна работала учителем начальной школы, ей было 20 лет. Свадьбу сыграли 15 февраля 1960-го. Через два года у Георгия родился третий сын – Николай. Все – и Георгий с молодой женой и сыном, и его взрослый сын Владимир – жили в двух комнатах на Кирочной. А когда Владимир женился и пошли дети, одну комнату пришлось обменять. Много лет Георгий потратил на то, чтобы выхлопотать ее обратно.
– Он был человеком чувствительным, старался сохранить вещи отца и матери, паковал коробки и сундуки в надежде, что когда-то это разберут, – рассказывает Антонина Николаевна. – Потому и сохранилось там много бытовых мелочей.
– Когда я пришла сюда, мне так хотелось узнать, что там, в сундуках, какие богатства, – улыбается Кипарская. – Но после смерти мужа, когда открыла их, увидела, в основном, снимки да письма.
Одно из последних изданий, которое могло себе позволить писать одинаково и о «белых», и о «красных»
Фото: Олег ЗОЛОТО
Авторы знакомят читателей с персоналиями того неспокойного времени
Фото: Олег ЗОЛОТО
В числе богатств – журнал 1917 года, знакомящий читателя с Лениным, Троцким, «белыми». В серванте с современными фарфоровыми собачками и слонами Антонины Николаевны соседствует кружка 1913 года.
После войны карьера Георгия – беспартийного – не заладилась. Он выпустил несколько книг по машиностроению и сильно переживал, что у старшего брата, оставшегося в Финляндии, уже 300 научных работ, а у него только 30. Браться встретились после разлуки в 1924-ом только в 70-х и с тех пор часто навещали друг друга.
Старший сын Рене Валентин предпочел остаться в Финляндии
Фото: Олег ЗОЛОТО
– Кипарские, потомки Валентина, теперь живут в Америке, – рассказывает Антонина Николаевна. – Есть Кипарские и в Австралии, и в Германии.
Сын Владислав появился на свет в 1979-ом. Его отец ушел из жизни в 2001-ом, прожив почти век.
После полувека разлуки братья возобновили отношения и часто ездили друг к другу в гости
Фото: Олег ЗОЛОТО
Сейчас у Антонины Николаевны царство из трех комнат: соседям еще при советах дали отдельную квартиру.
– Очень интересная родословная, – признается Кипарская. – Никак не могу привыкнуть, что она и моя тоже.
ЧИТАЙТЕ ТАКЖЕ:
Пенсионерка превратила свою квартиру в Петербурге в популярный музей
Живет ли петербургская пенсионерка Екатерина Юхнева в музее или превратила в музей свое жилище, мы до конца так и не поняли. Но если это музей, то точно не пыльный и не закостенелый. А сама Екатерина Даниловна – его главный экспонат (подробности)