"В скорой сказали - "мы не такси": похоронившая мужа волгоградка требует наказать врачей, не приехавших на вызов

Андрей Шикерин был единственным кормильцем для жены, троих дочерей и внучки. Фото: личный архив

Андрей Шикерин умер 30 января 2017 года - прихватило сердце, а медики скорой помощи сначала не разглядели инфаркта, а потом отказались ехать на повторный вызов. Вот уже два года его супруга Гулина Наумова добивается правды. За все это время в уголовном деле так и не появилось ни обвиняемых, ни даже подозреваемых. В поисках справедливости женщине пришлось дойти до руководителя Следственного комитета России Александра Бастрыкина.

Из столицы в небольшой хутор Первомайский Урюпинского района Волгоградской области она вернулась с надеждой, что расследование все же сдвинется с мертвой точки. Дело уже не раз пытались замять, а в родном хуторе семье устроили травлю. На личном приеме у главы СКР следователь положил документы на стол. По распоряжению Бастрыкина дело передали опытному следователю и поставили его на контроль в центральном аппарате.

- Прием у Александра Бастрыкина начался в девять утра. Нас было 26 человек, так что я просидела в коридоре весь день. Зашла в кабинет после восьми вечера, вышла уже в двенадцатом часу. Разговор был долгий, - рассказала «КП-Волгоград» Гулина Наумова. - Бастрыкин поручил передать дело в Волгоград и переквалифицировать статью на более тяжкую.

Последний год делом занимался руководитель Урюпинского МрСО Владимир Коняхин. Он тоже был на том приеме и не смог ни ответить на вопросы, ни объяснить свои действия. В итоге он положил удостоверение Бастрыкину на стол и его удалили из кабинета. В отношении следователя будет проведена проверка.

- Там, в кабинете, все казалось просто и ясно, - признается Гулина Наумова. - На самом деле, я уже не верю…

Андрей был работящим, на здоровье не жаловался, но патология у него была - нашли при медосмотре. Фото: личный архив

«МЫ НЕ ТАКСИ, КАТАТЬСЯ НЕ БУДЕМ»

Все случилось два года назад, 30 января. За месяц до этого Андрей Шикерин остался без работы - рабочих на местной мельнице сократили. Он сильно переживал. В полдень Андрею стало плохо, возникла жгучая боль в груди, он задыхался. В 12.24 супруга вызвала скорую. Но дело было в хуторе, а не в городе.

- Скорую помощь мы просто так вызвать не можем. Нам нужно вызвать сначала фельдшера. Он должен оценить ситуацию и принять решение, что делать дальше. В нашем случае она решила, что срочности нет и самостоятельно переоформила вызов скорой на вызов на дом. Время было потеряно, - рассказывает Гулина.

В 13.25 приехала санитарная машина, привезла фельдшера. Физиотерапевт снял кардиограмму. Естественно, патологию не обнаружили. А она была. Патологию пучка Гиса обнаружили во время медкомиссии на работе.

- У них просто не было необходимых знаний, - вздыхает женщина. - Поставили диагноз «остеохондроз». Везти в больницу мужа отказались и уехали.

Тем временем Андрею становилось все хуже. Начали появляться другие симптомы.

- Каждые 15 минут я звонила и говорила, что состояние ухудшается. Сперва деликатно отказывали, говорили, что остеохондроз прекрасно лечится дома, - продолжает рассказ Гулина. - Потом заявили, что «Мы не такси, кататься не будем» и бросили трубку. А вскоре Андрей потерял сознание и захрипел.

Это было в 15.34. Супруга вновь вызвала скорую. Через полчаса опять приехала не реанимация, а санитарная машина.

Семья погибшего уже два года ищет правду. Фото: личный архив

УМЕР БЕЗ ПОМОЩИ

- У них с собой не было ни препаратов, ни дефибриллятора, вообще ничего, даже чемоданчика обычного не было, - вспоминает Гулина. - Они не спасли его. Он так и умер без помощи.

В 16.15 медики констатировали смерть. С момента первого вызова прошло четыре часа. Позже экспертиза покажет - Андрей Шикерин умер от острого коронарного синдрома или, проще говоря, инфаркта миокарда.

- У мужа была врожденная патология, она усугубила состояние. Но у нашего местного фельдшера была карточка и в ней - вся история болезни. А на кардиограмме патологии не было. Получается, что либо люди были не подготовлены, либо аппарат был неисправен, - продолжает Гулина свой печальный рассказ. - Еще на стадии доследственной проверки облздрав нашел четыре грубых нарушения. После того, как началось следствие, ЭКГ-аппарат списали. Исчезли и кардиограммы, и сам аппарат. Ряд документов подделали. В медкартах были дописки. Все это выяснило следствие. Но ничего не предпринимало.

Уголовное дело по статье «Причинение смерти по неосторожности вследствие ненадлежащего исполнения лицом своих профессиональных обязанностей» возбудили сразу. А потом что-то пошло не так. Следствие топталось на месте.

- Я писала жалобы на бездействие. Каждый раз приходило поручение. Дело трижды закрывали и открывали вновь. Был погибший. А обвиняемых не было, - с горечью говорит Гулина.

Медики себя виноватыми не считают. У них иная версия.

ДЕТЯМ УСТРОИЛИ ТРАВЛЮ

- У меня трое детей, средняя дочь - инвалид, она всегда должна быть под присмотром. Живу я в деревне. Мне без мужика никак. Заколотить, дров напилить, наколоть - отопление в доме печное. Муж был единственным мужчиной в нашей семье и единственным кормильцем. Сейчас нам очень сложно, - признается женщина. - А я еще вынуждена тратить последние деньги на то, чтобы выяснить правду. Еле вытягиваю.

Но тяжелее всего это перенесла младшая дочь погибшего Андрея.

- Фельдшеры называли мужа алкашом, смеялись в лицо на очных ставках. Все это при детях. А живем мы в маленьком хуторе. Смеялись в лицо, обзывали. Это была травля. Ребенок пытался руки на себя наложить. Еле вывели ее из этого состояния, - вздыхает Гулина. - Для девочек это настоящая трагедия. Муж умирал на глазах детей. И они ничего не могли сделать. Мы его реанимировали сами - девчонки и я. Делали массаж сердца, искусственное дыхание, в надежде, что сейчас приедет реанимационная бригада, они что-то сделают и все будет хорошо. А они приехали с пустыми руками.

«МЫ ВСЕ ХОТИМ ЖИТЬ»

Похоронившая мужа волгоградка надеется, что визит в Следственный комитет России сдвинет дело с мертвой точки и виновных в смерти ее мужа все же найдут. И накажут.

- Я понимаю, мужа не вернешь. Но скорая-то к нам так и не ездит. А если завтра понадобится помощь мне или детям? Что нам делать? Также как муж погибнуть или попробовать изменить ситуацию? Я хочу изменить эту систему, - говорит Гулина. - Хочу, чтобы люди, приходя на работу, понимали, что они пришли спасать, а не калечить и не убивать. Потому что это - самое настоящее убийство. Они знали, что он умирает. Но не поехали. Мы все хотим жить.